С Гудзона выдачи нет. Как изменить свою жизнь на 24 часа - Юрий Моша

Им нужно было прекратить мою деятельность – и они ее прекратили. Уже в конце 2010 года начались массовые обыски, «выемки» на работе, допросы коллег и подчиненных. К тому моменту мне нельзя было строить ничего нового. Я получил статус отработанного материала, сделки с землей «Мысхако» контролировал мэр, а у меня на всех моих фронтах были связаны руки. Синяговский стал оказывать полное влияние на Янова, правда, лично при этом я уже не присутствовал. Уж не знаю, что они там наворотили, когда я уехал, но мэр точно сумел подавить своей властью всех, кого хотел.

Что же касается меня и моего бизнеса, то с середины 2010-го по начало 2011 года все было арестовано, меня душили одновременно подрядчики, прокуратура и криминальные элементы, у меня начался разлад с инвесторами, часть которых просто затухли и требовали назад свои деньги, а часть активно подыгрывала Синяговскому. Оказалось, что я создаю помехи не только власти. Бывшим инвесторам также было выгодно меня задушить. Помимо прочего, они рассчитывали потом сами покупать у Янова земли напрямую. Тропа была уже проторена мной, и при этом ниша – освобождена. Они уже знали, что это – деньги, и знали также, какие это деньги. Меня могли либо посадить в тюрьму, либо сделать так, чтобы я уехал. И я уехал. Но потом.

А сначала я чуть не умер.

Глава 5. Уголовное дело

Если бы я уехал сразу же после того, как все началось, то уехал бы с деньгами. Знаете почему?

Когда в России человека хотят прессовать (я сейчас не говорю о бандитах, избиениях, «крышах» и других прелестях 90-х, имею в виду наезд сильных мира сего, совершаемый, по крайней мере внешне, без крови), есть один беспроигрышный вариант – уголовное дело, которое возбуждают на тебя, если ты посмел хоть раз не подчиниться коррупционному беспределу.

В общей сумме с 2010 по 2011 год на меня возбудили два уголовных дела. Дебютным наездом – первой нотой – стало дело о долге некоему частному лицу.

Все было шито белыми нитками – поначалу, когда меня лишь «взяли на карандаш». Мне нельзя было прилепить вину в реальном преступлении, поскольку де-факто я ничего противоправного не совершал. Первое дело возбудили о том, что я должен миллион рублей и якобы не отдал. Интересно (я был действительно должен этот миллион), каким образом правоохранительным органам стало ясно, что я «его не отдал»?

По заявлению, сделанному правоохранителями, моя «жертва» не была вымышленной персоной, хотя при правовом беспределе иски могут быть инициированы подставными лицами. Для моего иска они нашли реального человека, который покупал у нас земельный участок. И потом от этого участка отказался. Он вообще, как оказалось, был персонажем, давно и плотно дружившим с наркотиками. Он владел ночным клубом в городе.

Денег, которые я якобы занял, я даже не касался. Он вообще приобретал участок не у меня, а у того, кто его уже у меня купил и теперь перепродавал. Однако моя «жертва» описала все по-другому и представила прямым продавцом меня. Почему? Да потому, что ему пригрозили при любом другом содержании заявления (или же при отсутствии заявления) привлечь его самого за наркоторговлю.

Итак, дело возбудили, но потом, когда его начали расследовать, оно развалилось. Довольно быстро стало понятно, что этих денег я не брал.

Однако необходимо сказать о ситуации в целом: точно таким же образом любое (!) дело можно возбудить на любого бизнесмена. Взять и повернуть так, что он кому-то должен деньги и не отдает их по фальшивой расписке. Подобные методы у них отрабатывались десятилетиями, опыт российской правоохранительной системы в содружестве с системой власти уникален, непревзойден. Но мое дело с долгом развалилось, потому что, во-первых, доказательства моей невиновности стали очевидны, а, во-вторых, это, строго говоря, гражданский процесс, долг – не уголовное преступление.

Еще пока история с долгом была актуальна, возник эпизод с забором на автостоянке. Какое-то время на меня было открыто два уголовных дела одновременно – миллионный долг и «забор». Потом объединили их в одно, и прежний эпизод с долгом ушел, а последующий остался.

Собственно, какое отношение я вообще имел к заборам и автостоянкам, если строил дома? Здесь необходимо заметить, что (это уже была моя ответственность или ошибка) у меня крутилось очень много оборотных средств.

Бизнес к тому времени оброс множеством «корней и веток», прибыли я получал приличные и, естественно, стал задумываться, куда вкладывать деньги, что еще открывать и где еще стартовать. Я и ресторан купил турецкий – «Самсун», вспоминая свою турецкую жизнь и любя турецкую кухню. Еще запустил несколько полуубыточных проектов… Теперь понимаю, что поступился основным принципом: не лезть в бизнес, который не изучим досконально. Все эти проекты с моим отъездом в Америку, конечно, умерли. Но тогда я имел все, что необходимо, и сверх того: дорогую машину, дом с видом на море… Ну не нужно мне было в плане обеспечения стандартного человеческого существования ничего уже. Все я себе на тот момент купил. Бриллианты покупать? Но мне не нужны бриллианты.

И одной из ветвей моего бизнеса стало строительство ночных автостоянок.

Именно эта ветвь оказалась хорошей наживкой для властей и для еще одного уголовного дела. Очередной иск был связан с тем, что я строил на своей автостоянке забор. Это стало поводом для возбуждения дела. Якобы, возводя этот забор (кстати, представьте себе на минуту ночную автостоянку без него!), в дальнейшем я мог бы выкупить землю у города, потому что, если у меня есть право собственности, я могу якобы по заниженной цене купить землю, и так получилось бы (опять же), что я украл бы часть государственного бюджета.

Де-юре это выглядело даже не как мошенничество, а как покушение на мошенничество. Есть такой раздел в Уголовном кодексе. Статья 159, часть 4. А вариант, что я мог не выкупить эту землю и даже не задумывался об этом (как на самом деле и было), в принципе не рассматривался. Никто из ополчившихся на меня не смог ответить на вопрос: «А как ночная автостоянка может существовать без забора?» То есть это было простое административное нарушение (при том нарушение под вопросом, недоказанное), из которого раздули уголовную историю.

Построил я этот забор – ладно! – не согласовав лично с мэром, хотя опять же в документе, который у нас был, все же содержалось согласование архитектора на строительство ограждения, потому что там земля осыпалась.

Потом, когда нас с той автостоянки выгнали, оказалось, что землю, на которой планировалось строительство нашего объекта, передали сыну начальника милиции. И он построил там торговый комплекс. То есть все подчищалось под «своих людей».

История с забором (мое «покушение на мошенничество») у них тянулась долго.

Собственно, попыткой открытия третьего дела была провокация группового иска против меня моих же клиентов, из которых в итоге никто ничего не написал. Эти люди, покупатели квартир, мои непосредственные клиенты, меня не предали. Они видели, что меня душат, понимали, что здесь замешаны несправедливость или коррупция.

И к тем, кто у меня купил квартиры, вдруг начали ходить менты и спрашивать: «Ребята, вас Моша обманул? Так давайте, пишите на него, чем больше заявлений, тем лучше!» Никто из ста, примерно, клиентов, заявления не подал. Они поняли, что, если я сяду в тюрьму, жилье достраивать станет некому. Мы продали порядка 100 квартир в разных домах – и только одна семья покупателей написала заявление под давлением сверху, и то только потому, что у них сын работал в прокуратуре, практику проходил. Им сказали: «Мы вашего сына с практики уволим, если не напишете». Но и они потом все-таки проявили порядочность и забрали заявление, сказав: «Увольняйте его с практики, если хотите, но мы ничего подавать не будем». В общем, не удалось им натравить на меня моих же заказчиков. Не прошел номер.